Фабрика «Перно» к 1896 г. производила 125 000 л абсента в день! Все шло как по маслу, пока 11 августа 1901 г. в фабрику не ударила молния. На территории было так много алкоголя, что на тушение пожара потребовалось несколько дней. Возможно, пожар был бы страшнее, если бы один из рабочих не догадался выпустить огромные резервуары абсента в протекавшую неподалеку реку. После этого ее воды приобрели желто-зеленый цвет, а исходивший из нее запах алкогольных паров напоминал дыхание пьяницы и слышался на целые мили.

Массовый алкоголизм среди французских рабочих и значительные недоборы в армию по причине общего ухудшения здоровья призывников (это связывали с повсеместным употреблением абсента) накануне Первой мировой привели 16 августа 1914 г. к попытке Палаты депутатов Франции запретить продажу абсента на основании опасений, «что пьющие пиво тевтонцы истребят пьющих абсент упадочных французов». Тогда же был распространен военный плакат, на котором женщина в характерной для немецких войск остроконечной каске занята приготовлением абсента. В марте 1915 г. при поддержке так называемого «винного лобби» во Франции была запрещена не только продажа, но и изготовление абсента. Запрет на абсент во Франции сняли только в 2011 г.

Война между Францией и Германией официально началась 3 августа 1914 г. Накануне Первой мировой войны во французских сухопутных войсках был в ходу принцип «самообеспечиваемости» подразделений ротного-батальонного уровня в бытовых вопросах. Приготовлением пищи, стиркой, уборкой казарменных помещений и даже ведением текущей документации занимались сменные наряды, назначаемые в данной роте или батальоне. В мирное время французская военно-кулинарная самообеспечиваемость работала отлично. В местах постоянной дислокации войск в казармах имелись удобные и полностью оборудованные кухни и хлебопекарни. Выступая в летние полевые лагеря или на учение, каждое отделение распределяло по индивидуальным выкладкам свое кулинарное снаряжение – «супный» котел, разборную жаровню для варки кофе, набор кастрюль и сковород, черпаки, брезентовые ведра для воды и т. д.

Это заметно утяжеляло «вьюк» французского пехотинца, в походе тащившего на себе не менее 27–28 кг. Кроме того, каждый fantassin (пехотинец) располагал собственным «обеденным прибором» – компактным и демонстрировавшим несомненное влияние чисто французской застольной эстетики. Солдатский котелок в форме усеченного конуса с крышкой на цепочке носился пристегнутым к крышке ранца. В нем помещались небольшая кофемолка установленного образца 1896 г. и металлическая кружка вместимостью 250 мл, повторявшая в уменьшенном виде форму котелка и снабженная изогнутой ручкой. В заплечном же ранце у каждого пехотинца Французской республики хранился уставной суконный чехол с вилкой и ложкой. Столовых или консервных ножей солдатам не полагалась, однако большинство из них, крестьянские парни, приходили на службу с собственными складными ножиками, без которых невозможно представить себе французского фермера, а остальные могли приобрести эти приборы в ближайшей лавочке.

И, наконец, на правом боку помещалась литровая металлическая фляга образца 1877 г. с двумя горлышками – широким и узким, «питьевым», обтянутая тканью серо-синего цвета и крепившаяся на кожаном ремешке через плечо. Изредка для быстроты использования кружку привязывали к фляге на шнурке или цепочке.

С началом Первой мировой войны французские интендантские и тыловые службы были поставлены в совершенно новые для них условия работы. За несколько месяцев численность вооруженных сил метрополии Франции увеличилась за счет мобилизации и прибытия колониальных войск с 823 до 3 млн 723 тыс. бойцов, или «едоков» – интенданты официально использовали этот более актуальный для них термин. Кроме того, французам предстояло кормить многочисленные союзные контингенты: бельгийскую армию, поступившую на французское довольствие после того, как почти вся территория Бельгии была захвачена германцами; эвакуированные на остров Корфу сербские войска и беженцев; а также Экспедиционный корпус Российской императорской армии, начавший прибывать в 1916 г. Кстати, и британские, и американские части во Франции снабжались продовольствием параллельно из собственных и из французских источников. Не стоит сбрасывать со счетов и десятки тысяч пленных «бошей», которых великодушные французы не считали себя вправе содержать впроголодь (хотя французские военнопленные в Германии снабжались крайне скудно)[633].

Тогда во французской армии действовала инструкция, согласно которой солдаты могли пить только воду. Сразу после начала военных действий виноделы Лангедока подарили 20 млн литров вина в пользу армии. И тому были свои причины: в несколько предшествующих началу войны лет в винодельческом районе Лангедок-Руссильон наблюдались очень значительные урожаи винограда и, как следствие, перепроизводство вина. Война стала средством осушить чрезмерное «винное озеро», подкрепленным коммерческим расчетом. Таким образом, уже с сентября 1914 г. в рацион французских солдат вошел Pinard («Папаша Пино») – дешевое красное вино. Третья Республика призывала граждан беречь Pinard для своих защитников. Снабжение фронта вином являлось делом государственной важности!

В первые месяцы войны система «самообеспечиваемости» подразделений французской действующей армии показала свою слабую пригодность к жестким условиям современной войны. Державшие фронт части, постоянно находившиеся под огнем и перегруженные боевыми и фортификационными задачами, получали провиантское довольствие в виде полуфабрикатов и были вынуждены «выкручиваться сами» с приготовлением горячей пищи. Попытка некоторых полков организовать на позициях централизованные полевые кухни с постоянными командами поваров в прямом смысле захлебнулась в крови. Германская воздушная разведка или наблюдатели быстро обнаруживали подобные объекты, значение которых сложно переоценить, после чего по ним наносились целенаправленные артиллерийские удары. Французам оставалось уповать на архаичный отделенный котел, охапку тощего хвороста и солдатскую смекалку.

Со второго года войны во французской армии были введены три вида пайков – обычный, усиленный и сухой. Обычный рацион выдавался всем частям, как находящимся на передовой, так и дислоцированным в тылу. Усиленный получали только войска, задействованные в боевых операциях или совершающие форсированные марши. Сухим же пайком бойцы обеспечивались, если обстановка не позволяла быстро развернуть полевые кухни, а также в качестве неприкосновенного запаса – каждый солдат, выступающий на передовую, получал два сухих пайка.

Обычный ежедневный паек французского солдата состоял из 750 г хлеба (или 650 г сухарей-галет), 400 г свежего мяса (или 300 г мясных консервов, или 210 г солонины или копченого мяса), 30 г жира или сала (полагались только «в комплекте» со свежим мясом), 50 г сухого концентрата для супа (выдавались только с консервированным мясом), 60 г риса или сушеных овощей (обычно фасоли, гороха, чечевицы, «сублимата» картофеля или свеклы), 24 г соли, 34 г сахара, 24 г кофе, Vi л. вина (или 1 л пива или сидра), 15 г табака (входил в продуктовый паек). Усиленный паек предусматривал выдачу на 50 г больше свежего мяса, на 40 г больше риса или овощей, на 16 г больше сахара, на 12 г больше кофе и на 5 гр больше табака.

Сухой паек включал в себя в от 200 до 500 г галет, 300 г мясных консервов (две стандартных банки), 160 г риса или сушеных овощей, не менее 50 г супа-концентрата (обыкновенно куриного с макаронами или говяжьего с овощами или